Несколько лет назад инженеры, взяв чертежи различных конструкций Леонардо да Винчи, решили построить по ним машины. Так, рожденные в веке пятнадцатом, пришли в век двадцатый вертолет и планер, первый самодвижущийся экипаж с пружинным механизмом, и парашют, и выдвижная пожарная лестница. Страшное наводнение обрушилось на Флоренцию. Стали думать, как избежать затопления в будущем, и тут нашли проект Леонардо, проект защиты города от будущих наводнений, - подарок из века пятнадцатого веку двадцатому... В разные годы я прочитал разные книги о Леонардо, видел его картины в музеях Ленинграда, Лондона и Парижа. И всякий раз, читая эти книги и глядя на эти картины, думал о необыкновенном, фантастическом и, очевидно, единственном исключении, которое сделала природа для рода человеческого. Ей словно наскучила бесконечность обыденных характеров. Ее не удовлетворяли даже умы исключительной силы, отдавшие свой гений живописи или механике, музыке или ратному искусству. Она захотела соединить все эти таланты в одном человеке, наделив его одного таким разнообразием совершенств, каких хватило бы на д
Паскаль - это Гоголь в науке. Та же безмерная талантливость, необыкновенная творческая щедрость и тот же духовный надлом, мистические кошмары, яд которых отравлял мозг, то же перечеркивание самого себя, которого не мог вынести его гений. Жизнь этого француза - одна из самых ярких и трагических биографий в истории естествознания. Еще в детстве, когда он был совсем маленьким, поразила его непонятная нервная болезнь. По описаниям можно предположить, что он был укушен бешеной собакой: мальчик панически боялся воды, бился в судорогах, наконец, затих совершенно бесчувственный и казался мертвым. Если так, непонятно, как он выжил. А он выжил и довольно скоро оправился от недуга. В 4 года он лишился матери и был, по существу, предоставлен самому себе в выборе игр и занятий. Иногда отец его - президент овернской палаты сборов и налогов - рассказывал сыну о разных диковинных вещах: о порохе, о грозе, об увеличительных стеклах. Отец хотел развить в нем ум, а не память и никогда не требовал ничего заучивать. Блез не утратил великий дар детства - способность удивляться - очень долго. Однажды за
